Миры моих снов. Проходцы
Вот и история мира Проходцев, пока совсем немного)
Пролог.
Каждый из нас задумывался когда-нибудь о существовании других миров. В наше время мы можем получать все больше и больше информации, которая, однако, дает не только повод к размышлению, но и порождает сомнения в ее достоверности. В «эфире» много мусора и надо уметь отделять правдивую информацию от ложной, — а это уже искусство.
Зрение должно быть особенным, да и остальные органы чувств должны работать сверх нормы чутко.
Мы живем меж многих миров и они не живут отдельно от нашего, они частенько соприкасаются между собой, создавая туннели окон Врат.
Врата, так обычно называют дыры, возникающие от соприкосновений двух оболочек миров, бывают разные: некоторые временные и исчезают (а правильней сказать — затягиваются) быстро, другие же веками открыты и находятся в одном и том же месте, есть и блуждающие врата, есть и цикличные, которые открываются в определенные сроки. Эти знания всегда находились на поверхности, но не каждый живущий мог их уловить и тем более принять.
История знает много случаев так называемого перемещения во времени, по сути же это перемещение меж мирами, некоторые из них похожи на наш, но ход времени там отстает или идет быстрей, другие же населены совершенно неведомыми существами…
Проходцы или Странники, как их называют еще древние письмена рождаются крайне редко, а еще реже узнают о своем даре. Дело в том, что некому их обучить, некому показать как находить и проходить Врата. Все знания по этому вопросу были утеряны, существует теория, что клан Странников покинул конкретно наш мир, не согласившись с текущим мироустройством. Они обещали никогда не возвращаться и не осталось на Земле ни одного Странника.
Боги любят шутить, а именно они управляют течением энергий сквозь миры и эти маленькие искры-угольки дарят жизнь везде и всему и именно в этот момент родился Он, первый за много тысячелетий и возможно последний Странник нашего мира.
***
VERBA VOLANT, SCRIPTA MANENT
Если кто-то это читает, то либо у меня все получилось, либо я гнию в одной из местных психиатрических клиник. То, что будет описано мной далее приведет вас в шок и если вы не способны и не готовы воспринять столь опасную информацию, прекращайте читать сейчас же!
Дорогой друг, ты все же не послушался моего совета и продолжаешь читать дальше, ты либо храбрец с чистым сердцем, либо последний идиот. Теперь ты уже влез во все это и Силы не оставят тебя в покое, они убьют всех, кто тебе хоть толечку дорог.
Я Странник, Проходец меж Миров, так нас называют оказывается. А я-то всегда думал, что просто человек, возможно и ты Странник, хотя это маловероятно, моих знаний увы недостаточно чтобы написать более, но я знаю что и самый обычный человек может пройти через Врата.
О, заберите меня Силы! Я забываю, читатель же не в курсе, о чем я. Прислушайся и приглядись, пространство рябит, чуть уплотняется – это Врата, ныряй чаще в озерах, там тоже много Врат. Они все ведут в другие миры. Но увы, люди не контролируют процесс перехода, не знают в какой мир попадут. Но это не важно! Просто только в нашем мире нету Странников, в других же мирах – это норма. Я прошу передайте эти записи в Лигу Проходцев, они очень важны!
С уважением, Ваш Александр К.В.
*ворох странных листов в папке с неясными письменами*
Максим еще раз просмотрел странную папку. Больше всего она походила на папку от дела по какому-то преступлению, папка была белая, простая, но время ее не тронуло, хотя все соседние точно такие же папки, лежавшие в шкафу заброшенной психиатрической больницы, почти истлели. Он уже привык находить интересные вещички в заброшенных зданиях, в которых бывал, но то, что он находил до этого были просто старинные фотографии, иногда инструменты или предметы быта – завораживающие, антуражные, интересные. Но эта новейшая, белоснежно-чистая папка, с написанным пером письмом и дальнейшие странные записи, не походила ни на одну из встреченных им ранее записок, даже записок сумасшедших. Папка его пугала, он нехотя открыл ее первый раз и сразу после прочтения первой строчки письма понял, что совершил большую глупость, но еще большую глупость он совершил, дочитав все это до конца.
«Чья-то глупая шутка» — говорил ему Мозг. «Беги! Беги! Беги!» — орала интуиция. Но Макс привык доверять мозгу, а не всяким глупым предчувствиям. Хоть он и был натурой творческой, все-таки фотограф как-никак, но это не мешало ему думать рационально. Он и сам порой «разводил» группы подростков, возомнивших себя Сталкерами, они хотели видеть привидений и прочую нечисть, Макс им давал это сполна: фотографии, в достоверности которых никто еще не усомнился, и в определенных кругах Макса называли Фотографом из Преисподни. Максу не особо нравилось это пафосное название, но он смирился, любая реклама — хороша.
Для себя же Макс давно решил – он профессиональный лжец и других лжецов он видел насквозь. В этом и состояла хитрость, он опередил всех в искусстве обмана и никто не мог обмануть его. Он так же был экспертом по сверхъестественному одного известного сообщества «Космопоиск», его ценили, он ни разу не ошибался, он профессионал своего дела.
Белая, кричаще белоснежная папка, четкий почерк на светлых листах. Макс только понял, что смотрит на нее так долго, что заболели глаза, и теперь ему уже казалось папка светится потусторонним, мерцающим светом.
Боль, обжигающий огонь боли – это было все, что успел почувствовать фотограф, перед тем как, издавая глухой звук, свалился на пол.
Пространство плыло, затхлый запах ударил в ноздри, сознание медленно возвращалось в его тело.
Макс лежал распластанный по почти сгнившему полу, который был покрыт вонючим линолеумом, время не пощадило покрытие и проело его до дыр. Он повернулся, еще не до конца управляя своим телом, это была та самая комната, где, казалось секунду назад, он смотрел на белоснежную папку. Руки от чего-то болели, он поднес их ближе к глазам, чтобы посмотреть не повредил ли он их себе, падая и увидев четко от неожиданности, резко отдернул их от лица. Руки от запястья по плечо кровоточили, ошметки рукавов прилипли кое-где к ранам и от мысли что придется все это отдирать Макса передернуло. Боль приходила медленно, но она не была невыносимой. Он присел, чтобы осмотреть раны получше, солнце уже садилось и недостаточно освещало комнату.
«Не буду я их трогать, пока не выйду отсюда, на улице моя машина, а там аптечка» — подумал Макс и начал медленно подниматься, осматривая себя. Все цело и ничего кроме рук не пострадало. «Смешно, как-будто я сунул руки в бочку с кислотой, — продолжал размышлять он, — но запах гари, меня подпалило не хило, как это возможно?»
Вопрос остался без ответа, он вспомнил про папку и подумал бы неплохо отнести ее на экспертизу, слышал он о случаях отравлений от яда, который был нанесен на бумагу. Он осмотрелся, папки нигде не было, а темнело быстро и руки болели все сильней.
«Все равно в таком состояние, я навряд ли что-то найду тут, — заявил он сам себе, — надо выходить на свежий воздух, а то того гляди опять грохнусь».
Опираясь о стену спиной, он, медленно переступая двигался по ветхому полу, никак ему не хотелось еще для полного счастья пролететь три этажа вниз и повредить ноги. Еще пару метров вперед и будет лестница, она сохранилась лучше, видимо сделана была из хорошего дерева в отличии от полов. В уме Макс уже тысячу раз отругал себя, что не взял с собой Леру, вообще плохая эта идея по таким местам одному лазить, никто так не делает, но это же — Он, уверенный в себе, которого не напугали катакомбы. А это здание сельской психиатрической больницы – вообще пшик для такого профессионала. Лестница предательски скрипела, но рушиться не собиралась, и Макс удачно прошел пять пролётов, время растянулось, спуск показался ему вечным, стало совсем темно.
Он точно помнил, что выход находится справа по коридору, и начал двигаться в этом направление, поднимая пыль. И вот она огромная двойная деревянная дверь, когда-то давно покрашенная белой краской, а сейчас представляющая из себя шершавую поверхность, местами влажную, грязную. Он толкнул ее спиной, облупившаяся краска оставляла следы на его одежде, но ему было всё ровно. Свежий прохладный ночной воздух ударил ему в лицо, голова чуть закружилась, в легких еще чувствовался запах затхлости, но глубоко вздохнув еще раз – он его прогнал.
Его серебряная восьмерка стоит на том же месте, и за пару широких шагов он достиг дверцы машины. Доставание ключа из кармана принесло ему очередную порцию боли. Макс, сжав зубы, обдирая свежие раны, извлек ключ из кармана своих джинс. Замок радостно щелкнул, и хозяин наконец-то завалился в свою машину. Посидев так несколько минут, Макс понял, что аптечка лежит где-то среди хлама в багажнике и ему придется сделать усилие, чтобы вновь подняться. Все бы было проще, если бы он не забыл зарядить телефон, теперь этот бесполезный предмет просто валялся на «торпеде», поблескивая своим выключенным экраном.
Пульсирующая боль, хотелось просто лечь и уснуть, но Макс знал, что случись что его не найдут. «А боль – ерунда, еще ни такое проходили - убеждал он сам себя, — я должен доехать до города».
С этими мыслями он добрался до багажника, открыл его и с трудом нашел аптечку. «Перекись водорода» первое, что попалось ему, стерильные бинты и салфетки. Устроившись на пассажирском сидении, он включил свет и начал тщательно промывать раны, отдирая от них части ткани, когда то бывшие его рубашкой. Если бы вы видели его глаза, отразившиеся в зеркале заднего вида, вы бы поняли, что он испытал ужас, природный ужас, такой, когда нет сил даже кричать, когда руки и ноги разом отказывают и весь организм впадает в ступор.
Его руки были покрыты выжженными письменами, теми же письменами, что были в белоснежной папке.
Первый шок прошел, мозг вышел из ступора и чередой породил вихрь мыслей. Ничто существующее не могло сделать с Максом такое, это чистый воды мистика и он это как никто другой понимал. Не верил, но воспринимал реальность как данность. Такой подход помогал ему уже не раз выжить, в теории должен был помочь и на этот раз. Перебинтованный наспех, под анальгином, который он нашел в аптечке, он сел за руль. Машина послушно завелась, двигатель ровно заработал, отбивая свой такт.
«Надо ехать в ближайший приемный покой, – рассуждал сам с собой Макс, — но как я им объясню эти выжженные знаки, они сразу поставят мне диагноз, а с психиатрами я встречаться этой ночью явно не намерен. К Лере, только к ней, она знает что делать, она не подумает, что я свихнулся». Сельская едва различимая дорога сменилась только что положенным асфальтом еще без нанесенной разметки. Ехать было тяжело, да вы попробуйте сами управлять машиной, когда руки перебинтованы от запястья до плеча, а раны под бинтами кровоточат и ноют. Анальгин помог не на долго и боль медленно забирала в свои объятья, покалывая и подергивая мышцы, раздирая жаром кожу. И очень не вовремя, даже ночью поток машин был достаточен, что при неуверенном движении можно было найти себе смерть под какой-нибудь фурой. Но Макс не боялся, он знал что доедет, хотя был истощен всем происходящим.
Вот уже знакомая автобаза, пару круглосуточных магазинов, которые задорно подмигивают неоновыми вывесками. Светофор мигает желтым. Поворот налево вдоль бывших яблоневых садов, ныне заброшенных. На окраине, на самой окраине маленького города кучкой стояли трехэтажные дома, старые и потрепанные, но массивные и даже приятные глазу, хоть кое-где уже от фасада остался обнаженный бетон. Дома под расселение, дома в промышленном секторе и люди о которых все кажется забыли. Вот в одной из квартир этих домов жила Лера.
Восьмерку слегка занесло, дорогу тут никто не собирался делать, вообще место больше походило на свалку, чем на жилой квартал. Макс с горем пополам припарковался, в нескольких квартирах зажегся свет, гости на машинах тут редки, поэтому любопытных глаз не смутило время близкое к трем часам ночи. Люди проснулись и следили, следили за Максом. Его это ничуть не удивило, он не раз уже приезжал к Лере и знал, что такая реакция типична.
Он вышел из машины, стараясь не сильно хлопать дверью, поставил ее на сигналку, и двинулся в сторону подъезда. Лера жила на втором этаже, квартира номер восемь. Макс никогда не задумывался над тем, какие высокие ступеньки в этих домах, каждый пролет давался ему с трудом. Боль брала свое, силы покидали его. Он понимал, что совсем не раны истощают его, раны были поверхностны, боль шла изнутри, будто кто-то засунул раскаленный шар ему в грудь.
Дверь открылась раньше, чем он успел нажать на звонок. Лера, одетая в махровый халат в непонятный цветочек, прытко выскочила на лестничную клетку. Она улыбалась, но постепенно улыбка сменилась удивлением, а затем даже толикой страха в ее глазах. Все произошло за секунды. Макс не успел даже ничего сказать, последнее, что он помнил это прекрасные, орехового цвета глаза, удивленные и напуганные, Лерины глаза.
Благодарю, что дочиталли до конца!
ждём продолжения)
так странно писать от имени мужчны)
но получается же)
Пока не дочитал, но мяфкну. Пролог как будто я писал ) Хотя вот «туннели окон Врат.» резануло восприятие текста. Пока оставлю чуть хвастов-совпадений, а завтра постараюсь дочитать.
Не удивлена, у нас много похожестей))
Даешь продолжение! ) Кстати, а до этого ты их не выкладывала? А то что-то знакомым показалось.
Книгу проходцев выкладывала, а этот кусок нет))
пока непонятно что с продолжением, у меня там с эльфийским миром контакт, пишется))
не, именно этот кусок, книгу я по тегам еще вчера глянул и судя по лапке уже давно видел.
ну эльфы так эльфы ) эт да, лучше не отвлекаться, когда идет.
этот нет)) ну опять бэки, это нормально))
Хвалить не стану, а то зазнаешься)
Моя бы Лера, одетая в махровый халат в непонятный цветочек, прытко выскочила на лестничную клетку, непременно спросила бы, уперев кулачки в боки:- Опять нажрался, скотина?
Буду читать. Интересно, чем кончится
Да, ещё нравится мне, что ты иллюстрации вставляешь)